%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD сеаркг падже 2

Значительно позже стул, стол и кровать родился шкаф. Случилось это в средние века в готических замках феодальной Европы. Прообразом его служил ларь-сундук, старавшийся вытянуться вверх от большого количества хранимых вещей и превратился в шкаф, сразу заняв одно из основных мест в мебельной иерархии. Шкаф стал подражать готическим замкам, украшался подобием башенок, колонн и даже деревянной скульптурой. Очень удобен для использования в разных целях, шкаф стал основателем целой мебельной "династии": из него позже возник буфет со стеклянной дверцей, когда научились лить стекло большой площади, а затем появился и книжный шкаф. С развитием столярного ремесла и фантазии человека создается гибрид стола и шкафа-бюро.

Стилистической особенностью Арт-нуво стал отказ от прямых линий и углов в пользу более естественного плавного движения изогнутых линий. Стилевая оригинальность Арт-нуво базировалась на орнаментальной волнистости линий природных форм растительного и животного мира. Линии Арт-нуво часто напоминают танцующие, волнистые арабески, проникнутые органической энергией и жизненной силой растений.

Новая Мебель

Стиль неорококо (1830-1860) зародился во Франции, отразив стремление богатейшей буржуазии к роскоши и помпезности, и получил название стиля Луи-Филиппа, но особенно популярна была мебель стиля неорококо в Австрии, в том числе работы известного мастера Иоганна Дангаузера.

Мебель из металлической проволоки первой сделали Чарльз и Рэй Имсы в 1951 году, но придумал ее скульптор Гарри Бертой. Бертойа интересовали отношения формы и пространства. Его проволочная мебель – это вещь, эфемерно растворившаяся в пространстве, вещь, обнаженная до математической формулы, до чистой формы. "При ближайшем рассмотрении становится ясно, что он сделан почти из воздуха... Пространство свободно проходит сквозь нее", - говорит Бертойа о своем произведении. Однако из-за того, что стул упростился к графической конструкции, сбросив с себя привычную плоть припухших сидений и толстых ножек, он вовсе не стал ясен, наоборот, – теперь он стал казаться многозначным и совершенно непостижимым как древний магический символ. Мебель Имсов и Бертойа была очень эргономичной: гнутые металлические стержни вторили контурам человеческого тела.